Облегченно вздыхаю, и получаю плевок в лицо. Слюна твари проедает кожу с мясом до костей, а крик застывает в груди – следующая атака попадает через открытый в вопле рот в горло и выжигает связки изнутри. Я валюсь на землю, мечтая умереть, чтобы прекратить боль. Сознание гаснет.

Ты умер, испытуемый.

Осталось жизней: 2.

До возрождения: 3… 2… 1…

Устроил локальный армагеддец, блин. Сам себе!

Глава 2. Другая половина

Я стою перед порталами, не зная, какой выбрать.

Синий или красный?

Сине-голубой или бордово-красный?

Решаю, что второй мне нравится больше.

Подхожу к нему. Дотрагиваюсь кончиками пальцев, и сердце падает в пятки – меня затягивает в портал.

В следующее мгновение я появляюсь там же, где начинал – перед Виницким, Илинди и Хфором. Не могу сдержать удовлетворенную улыбку – я прошел это чертово Испытание, и интерфейс останется со мной! Наблюдатели молчат, и это меня смущает.

– Что-то не так?

Илинди что-то шепчет Виницкому, и тот хмурится. Благодаря хорошему восприятию, мне удается уловить что-то типа «потерял жизнь».

– Николай Сергеевич? Илинди? – обращаюсь к ним с нарастающим чувством тревоги. – Все в порядке? Я же прошел Испытание!

– Ты преодолел лишь предварительный этап оценки кандидата, человек, – звучит в голове голос Хфора.

– Это было не Испытание? Тогда где же оно? Как мне его пройти? Куда идти? Что делать?

– Филипп, успокойся, – устало говорит олигарх. – Я тебя поздравляю, предварительный этап – Предыспытание – ты успешно прошел. В отличие от первого раза. Но само Испытание уже идет.

– Идет? – с моих губ слетает нервный смешок. – То есть я здесь просто стою и общаюсь с вами, и в этом и заключается ваше долбанное Испытание?

– Оно не наше, – мягко отвечает Илинди. – Оно – Старших рас, – она кивает в сторону невозмутимого Хфора. – Филипп, ты можешь расслабиться. От тебя больше ничего не зависит. Испытание уже идет, и участвует в нем твоя копия.

– Копия? Что за бред? Почему не я сам?

– Копия не догадывается о своей сущности. Она считает себя настоящим Филиппом Панфиловым. И твоя судьба целиком и полностью в ее руках. Ты не в силах как-либо повлиять.

– И что там будет? Как у нее дела? Я слышал, как Илинди говорила что-то про «уже потерял жизнь» – он что, уже вылетел?

– У него осталось еще две жизни, человек, – голосом отвечает Хфор. – Для тебя все окончено. Сейчас ты вернешься в свой мир и продолжишь жить в ожидании результатов Испытания.

– В чем оно заключается?

– Ты узнаешь об этом сам, если Фил-2 успешно его пройдет, – говорит Виницкий. – Ваши сознания сольются, и ты «вспомнишь» все события, произошедшие с ним. Он же – узнает, что происходило с тобой. Если же нет – ты об Испытании больше не узнаешь, вернувшись в день получения интерфейса.

– Я потеряю интерфейс, если какая-то там копия завалит ваши экзамены? Серьезно?

– Ты лишишься не только интерфейса. Вся твоя прожитая с ним жизнь будет обнулена. Ты вернешься в 18 мая 2018 года.

– Проигравшие в Испытании лишатся всех привилегий, достижений и прогресса развития в собственном мире, – суровые слова Хфора впечатываются напрямую в сознание. – Они будут возвращены в момент получения интерфейса. Память о сопутствовавших событиях будет обнулена, интерфейс деинсталлирован.

Все намного хуже, чем я предполагал. Снова вернуться в тот день, когда Яна неминуемо от меня уйдет? В тело с лишним весом? Ничего не умея, с нуля прокачиваться, только в этот раз без всякого бустера? Да и стану ли я прокачиваться, забыв все, что пережил?

Но пугает меня даже не это. Я боюсь потерять друзей в стертой ветке реальности. Сява продолжит бухать, Генка – бухать и проигрывать квартиру… А обрюзгший я продолжу ходить в рейды в Игре и «писать» книгу, утапливая горе от развода с Яной в сотнях литрах пива, продолжая жить, как гриб.

Сердце колотится, разгоняя впрыснутые в кровь гормоны страха возможной грядущей потери. Все, чего я добился, было зря? Меня просто вернут в прошлое, а я даже не вспомню, чего достиг и каким могу быть?

Беру себя в руки. Переживать о том, что еще не случилось – верный способ, чтобы именно это и случилось.

– Иди, человек, – говорит Илинди. – Тебе остается только ждать.

– Долго?

– Время там бежит быстрее. Ты узнаешь, чем все закончилось, только если Фил-2 победит. Иначе… – она совсем по-человечески вздыхает. – Иди, человек.

– Куда? – не успеваю спросить я, как проваливаюсь в великое ничто…

…И оказываюсь в салоне машины, за рулем которой – Вероника. Я видимо как-то особенно сильно произношу русское слово, обозначающее женщину легкого поведения, потому что девушка вздрагивает и с любопытством оглядывается:

– Фил, все в порядке?

Я смотрю в ее изумрудные понимающие глаза, и меня раздирает от того, что мне не с кем поделиться. Ничего не могу ей рассказать без шанса показать себя безумцем.

– Все хорошо, Вероник… – я стискиваю зубы, чтобы не произнести вслух «наверное».

Бегло осмотрев себя, замечаю, что я снова одет – джинсы целы, кроссовки на ногах, и рукава у рубашки на месте. Следом замечаю, что держу в руке телефон. Прямо перед выемом мне звонила сотрудница американского посольства, и она все еще на линии. Черт, как ее зовут-то? Это для нее прошла секунда-две, а для меня почти день позади, да какой!

Приближаю трубку к уху и слышу голос звонящей американки. Она продолжает говорить, причем без акцента и на чистейшем русском:

– …К сожалению, на мое письмо вы не ответили, и мне пришлось побеспокоить вас по телефону. Вам удобно сейчас говорить?

Письмо? Точно, я со всеми последними событиями давно не смотрел личный ящик, используя новый корпоративный – Генка постарался.

– Да… Простите, не было возможности проверить почту. Чем обязан?

– Мистер Панфилов, с вами хочет встретиться господин посол. Скажите, удобно ли вам будет встретиться с ним, скажем, в следующую пятницу?

– Где?

– У нас в посольстве.

– В Москве?

– Да. Авиаперелет мы оплатим, отель, если вы решите остаться на несколько дней, – тоже.

– Простите, вылетело из головы, как вас зовут…

– Анжела. Анжела Ховард.

– Анжела, правильно ли я понимаю, что речь идет о мистере Хаккани? – а вот имя пятидесятидвухлетнего Джабара Азиза Хаккани, террориста с йеменскими корнями, всплыло в голове сразу, едва я услышал «посольство Соединенных Штатов».

Чувствую на себе обеспокоенный взгляд Вероники, поворачиваю голову к ней и киваю, улыбаясь – все хорошо.

– К сожалению, мне не известна цель вашей встречи с господином послом, мистером Миддлтоном. Что мне передать господину послу?

– Передайте ему, что я готов встретиться.

– Отлично! Пришлите, пожалуйста, сканы или фотографии вашего паспорта в ответ на мое письмо, и я забронирую вам билеты. Кроме того, если вас не затруднит, сообщите пожелания по отелю…

Обещаю ответить ей на письмо и выслать все, как можно скорее. Попрощавшись, она кладет трубку.

Вероника тактично не спрашивает, кто звонил, но динамик моего телефона достаточно громкий, чтобы в тишине салона автомобиля услышать слова об американском посольстве и моей встрече с господином послом в Москве.

– Представляешь, участвовал в одном конкурсе, – выдумываю на ходу правдоподобную байку для девушки. – Америкосы проводили. И, кажется, я выиграл. Звонили, приглашают в Москву.

– Да ладно? – восклицает она, бахнув ладонями по рулю и расплываясь в улыбке. – Ты серьезно? И что за конкурс?

– Конкурс эссе. О роли английского языка в современном обществе. Назвал его «Мистер Хаккани» – собирательный образ эмигрантов с Ближнего Востока.